Соленый ветер путался в волосах Марины, пока она, прищурившись, наносила на холст новый мазок. Лазурь смешивалась с индиго, рождая тот самый оттенок моря перед закатом, который невозможно было поймать, но так хотелось удержать. Ей было уже двадцать, но море по-прежнему оставалось ее главной тайной и вдохновением. Анна подошла сзади, бесшумно, как кошка, и положила подбородок ей на плечо. От матери пахло персиками и домом. — Слишком мрачно, — вынесла она вердикт, но в голосе ее звучала не критика, а привычная нежность...

Виктор ввалился в квартиру без звонка, словно медведь после спячки — голодный и недовольный. За ним, как цыплята за наседкой, потянулись его мать, сестра с мужем и двое племянников-подростков с вечно приклеенными к рукам смартфонами. — Оксаночка, принимай гостей! — прогудел Виктор, стягивая куртку. — Мы тут мимо проезжали, дай, думаем, заскочим на часок. Оксана застыла в дверном проеме кухни с полотенцем в руках. «Часок» в исполнении родственников мужа обычно растягивался до позднего вечера, а её холодильник после таких визитов напоминал пустыню Сахара...