Автобус тряхнуло на яме, и чемодан, стоявший у ног, сдвинулся, больно ударив Анну по голени. Она ничего не сказала, просто отодвинула его и снова уставилась в запотевшее окно. За стеклом тянулись голые деревья, редкие дома, знакомые вывески — всё такое же, как пятнадцать лет назад, когда она уехала в город навсегда. Или, как тогда казалось, навсегда. Сиденье было жёстким, пахло пылью и соляркой. Пассажиры спали или молча глядели в телефоны. Анна держала руки на коленях, сцепив пальцы так крепко, что костяшки побелели...

— Ну чего, Мишка, сослали тебя? — глядя снизу вверх и прищурившись от бьющего в глаза солнца, спросил у внука Егор Петрович. Не дождавшись ответа, он поудобнее пристроил впереди себя больную ногу, погладил ноющее бедро и опять уставился на подпирающего стенку худого паренька в серой вытянутой футболке и линялых джинсах. Заставить Мишу надеть что–то новое, сменить гардероб, причесаться в конце концов было делом нелегким. Мать, Тамара, с ним уже вконец измучилась. — …Вы, молодой человек, сразу после...