Когда Иван запустил курицу в темное окошко избы, он ожидал услышать проклятия. Вместо этого раздался тихий, хриплый стон – словно раненый зверь застонал в капкане. И тогда Борис увидел ее глаза. Желтые. Горящие. И понял: они только что разбудили нечто страшное. Лето 1935-го в Куроплино стояло знойное, пыльное. Воздух над полями колыхался маревом, а запах нагретой солнцем смолы, навоза и спелой ржи висел плотной пеленой. По переулку, утопая в рыжей пыли по щиколотку, шли двое: Иван, сын председателя...

«Мы только вернулись из свадебного путешествия, шампанское еще не выветрилось из головы, а я порхала по нашему новому дому, как бабочка. Я была уверена, что попала в сказку. Эта сказка закончилась, когда в нашу спальню без стука вошла она. Моя свекровь. Не говоря ни слова, она смерила меня ледяным взглядом, от которого, казалось, замерз воздух, и процедила: "Я даю тебе год. Ровно двенадцать месяцев, чтобы ты собрала свои вещички и исчезла из жизни моего сына. По-хорошему. Иначе я сделаю твою жизнь здесь невыносимой"...