Полноценный обед в их заводской столовой стоил почти рубль. Можно, конечно, было обойтись и восемьюдесятью копейками – без салата, без пирожка, но можно было и ещё больше сэкономить – взять в магазине бутылку кефира за 28 копеек и половинку черного за 8, а потом пустую бутылку сдать и вернуть 15 копеек назад. На рубль получалось четыре, а то и пять обедов. Считай – рабочая неделя. А считать Борис Евгеньевич умел. – Борис Евгеньич, а Вы что, у столовую с нами не пойдете? – новенькая Леночка, которая ещё обучалась бухгалтерскому ремеслу у старших, спускаясь с лестницы, окликнула его...

Там, где вишнёвый  есть садочек,  там соловей пел-щебетал,  я торопилась идти к дому,  но меня милый не пускал. – Ой, милый мой,  прошу тебя, заря взошла – пусти меня.  Проснётся матушка  и спросит, где этой ночью я была. А ты, милая, ответишь: – Смотри, какая эта ночь.  Весна идёт, красу несёт, любовь и радость раздаёт. Но мама спросит:  – Моя дочь, где ты гуляля в эту ночь?  Расплетена твоя коса  и на глазах дрожит слеза. – Моя коса расплетена –  подруга ленточку сняла,  а на глазах дрожит слеза, разлука с милым в том вина...