- Ваша светлость, позвольте вам представить сестёр де Иглесиас. Теофилию и Иоланту, - король многозначительно взглянул на Янину Сергеевну, которая таращилась на старика во все глаза. – Именно о ней я вам и говорил. - А не старовата она? – вдруг заявил горбун, обходя подругу. – Сколько лет Иоланте? Ведь не двадцать? Афродитовна налилась краской. Её ручки сжались в кулачки, и я даже запереживала, что она сейчас втащит герцогу по горбу своими перстнями, отжатыми у Балвино. - Ну, зачем вы же так? – хохотнул монарх...

Барон Палермо направился к Сашке с Ромкой, а у меня в этот момент вся жизнь пролетела перед глазами. Яшка застыла, будто статуя. Её глаза таращились в сторону наших непутёвых мужей, а под носом выступили капельки пота. Тем временем, его милость уже расшаркивался перед испанцами и кивал головой на столик, за которым мы медленно, но противно обтекали. Я не знаю, почему у меня была такая реакция. Ведь случилось то, чего мы так сильно хотели. Но всё же в глубине души я понимала, что так не бывает. Ну не работает так ничего во вселённой...