По большей части эта история случилась не со мной, а с моим другом, Антоном. Если бы он мог узнать, что я решил ее записать, то наверняка бы меня понял. Как бы там ни было, я все равно больше не могу молчать. Дело в том, что я боюсь говорить с кем-то обо всем случившемся, понимаете? Не могу рассказывать это вслух, но и держать в себе больше не в состоянии. Не поймите неправильно, я понимаю, что кто-то может посчитать мой рассказ бредом, а меня больным на голову. Но мне плевать. Все дело в порезах!...

Она всё ещё помнила его голос — не слова, а интонацию. Так говорят накануне смерти, или будто человек уезжает надолго и не уверен, что вернётся. Он стоял у окна, курил, щурился от света и, не оборачиваясь, произнёс: — Я люблю тебя. Не добавил «очень», не дотронулся до её плеча, не обнял. Сказал почти буднично — будто диктовал список покупок: хлеб, яйца, молоко, любовь. Она посмотрела на него поверх чашки — кофе, как всегда, с одной ложкой сахара и каплей молока, чуть тёплый, чуть горький — и, будто в замедленной съёмке, ощутила, как по венам разливается что-то холодное...