Эльвира стояла у окна кухни, наблюдая, как Тимур с энтузиазмом показывает свекрови двор их дома. Клара Семёновна внимательно осматривала территорию, кивала, что-то записывала в блокнот. Они явно обсуждали планы, не подозревая, что хозяйка дома слышит каждое слово через приоткрытое окно. — Здесь можно гараж пристроить, — говорил Тимур, размахивая руками. — А вон там — хозблок. Участок большой, есть где развернуться. Клара Семёновна согласно хмыкала, продолжая что-то чертить в своем блокноте. Эльвира сжала кружку с чаем покрепче, чувствуя, как напряжение нарастает в груди...

«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...