— Моя мать — дура, которая ничего не понимает в жизни! Голос Максима прорезал душную тишину класса. Тридцать пар глаз повернулись ко мне. Я сидела на последней парте, и мне казалось, что пол уходит из-под ног. Классная руководительница Марина Сергеевна замерла с указкой в руке. Она только что рассказывала о предстоящих экзаменах, когда мой сын вскочил с места. — Максим, немедленно сядь! — голос учительницы дрогнул. — Нет! Я больше не буду молчать! — он повернулся к родителям. — Вы все тут сидите,...

— Елена Сергеевна, мне нужно с вами поговорить, — Данила стоит у пианино, сгорбившись. Класс опустел после урока, только они двое в музыкальном кабинете, где пахнет канифолью и старыми нотами. Елена Сергеевна мягко отрывает руки от клавиш — вот так, легко, как будто музыка всё ещё висит в воздухе. Медленно поворачивается к ученику. За плечами двадцать пять лет за фортепиано — столько сезонов в музыкальной школе. За это время она научилась безошибочно читать не только ноты, но и детские лица. Она сразу видит: сегодня перед ней не просто рассеянный ребёнок, который снова забыл выучить этюд...