"Милый папочка, добрый папочка, завяжи мне скорее глаза, чтоб не видела лютой смерти я, чтоб не знала, что я умерла!" - эту душераздирающую историю спела мне как-то знакомая девочка. Было это в какие-то махровые 80-е, где-то между Брежневым и Андроповым. Оленька, помнится, пела со всей серьёзностью и неподдельным трагизмом, сведя пепельные бровки над чистым лобиком, а мы слушали этот кошмар - наивные советские пионерки... Вообще мы знали довольно много дворовых песен, которые фольклористы зовут "городской романс", хотя и в деревнях их пели и сочиняли, видимо, тоже...

Очень интересно спуститься в глушь Усть-Медведицкого округа с севера и прорезать его во всех направлениях. Интерес этот заключается как в том, что с железной дороги вы отдаёте своё тело в обладание типичных земских повозок, безответных ямщиков, заморенных содержателей земских станций и таких же лошадей, жаре, пыли, невозможности иметь сносный ночлег, хоть какую-нибудь пищу, - бесхозяйственности казачьего и заброшенности крестьянского населений, - так и в контрасте, который упорно бьёт вам в глаза...