Жаркое летнее солнце било в окна роддома, когда Светлана, молодая мамаша с глазами, сияющими от счастья и недосыпа, очнулась от своего короткого сна. После завтрака и кормления своей новорождённой дочурки Арины, которая появилась на свет пару дней назад и уже успела стать главной звездой палаты, в комнату ворвался врач. Этот седовласый джентльмен в белом халате, похожий на помесь Санта-Клауса и Шрека, радостно объявил: — Ну что, голубушки, готовьтесь к выписке! Можете звонить своим муженькам, пусть...

Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...