В ошметках гниющей плоти кишела жизнь. Опарыши дожирали труп. Запах разложения и смерти – его ни с чем не спутать. Авдей отдернул ногу от дохлой кошки, сдерживая рвотные порывы. «Поссал за гаражами, сука», – пронеслись гневные мысли. Впрочем, мертвечина на свалке среди заросшей травы лишь дополняла картину, подчёркивая окружающую безнадёгу. Ржавые гаражи, чуть поодаль местный полуразрушенный ДК, угрюмые пятиэтажки, облезлые качели во дворе… «Это был суицид», – Авдей всё ещё думал о кошке. Убедившись, что на подошве не осталось трупной жижи, он двинулся дальше...

Воздух в комнате стал густым и вязким, словно его можно было резать ножом. Слова мужа, брошенные с холодной, отточенной жестокостью, не просто повисли в пространстве — они впились в Алину тысячами невидимых иголок. Она смотрела на Стаса, на его красивое, но ставшее вдруг чужим и жестким лицо, и не узнавала. Куда исчез тот нежный, заботливый мужчина, который еще вчера утром целовал ее сонные веки и приносил кофе в постель? Перед ней стоял незнакомец, с глазами, похожими на два осколка серого льда...