Я набрала в грудь воздуха и выдохнула, глядя на последние коробки, что стояли посреди гостиной. Новый дом! Моя тихая гавань после долгих, слишком долгих лет, когда казалось, что жизнь замерла вместе с Мишей. Шестьдесят два года — это не приговор, это новый старт. Так я думала, покупая эту уютную двушку в жилом комплексе, обнесенном зелёным забором, с ухоженными клумбами и детской площадкой, где по вечерам заливался смехом звонкий детский хор. Первые недели текли, как мёд. Я распаковывала вещи, расставляла...

Дом жил, на улице окружённый скрюченными домишками, заброшенными, покосившимися от времени и осеннего сумрака, что заползал в их души, сквозь щели в оконных рамах, дыры в половицах. Сумрак оседал по углам, клубился, неизвестными профилями и образами, распространяя холод и серость. Но Дом не боялся сумрака, не боялся холода, казалось, он и сам был истоком тьмы, сердцевиной тишины и мрака. Он чернел над этими домиками, что уничижено, окружали его, склоняя свои старые крыши, будто бы признавая его величие...