06:44
1,0×
00:00/06:44
533,2 тыс смотрели · 4 года назад
5036 читали · 3 дня назад
— Что, прости?! Ты будешь теперь дома командовать всем? А с какой это стати? Хозяином, что ли, себя почувствовал
— С этого дня все решения в этом доме принимаю я. Голос Романа, незнакомый, намеренно пониженный и твёрдый, упал в уютную тишину гостиной, как грязный камень в чистый родник. Елена не сразу обернулась. Её пальцы замерли на тёплой поверхности ноутбука, где пестрели карты Тосканы, отзывы о маленьких семейных винодельнях и расписание скоростных поездов. Она как раз прикидывала, как лучше составить маршрут их осеннего отпуска — того самого, о котором они мечтали почти год. Эта кропотливая, приятная работа по созданию их общего будущего была для неё таким же естественным процессом, как дыхание...
416 читали · 1 день назад
Тайна 20-летнего брака: от венчания до развода в День семьи — что скрывали «идеальные» отношения звезды «Бумера»?
Этот материал предоставлен каналом Двадцать лет. Для многих это целая эпоха. Для Андрея Мерзликина и Анны Осокиной это был срок, который их брак прошел рука об руку, став для многих в российском шоу-бизнесе синонимом нерушимости, настоящей семьи среди часто мимолетных звездных союзов.  Четверо детей, общие рабочие проекты, где Анна выступала директором и пресс-секретарем мужа, теплые публичные признания в любви – все это создавало картину идиллии.  Их называли образцом. Казалось, их союз выдержит все...
1 день назад
Тайные Архивы КГБ: Владимир Высоцкий. Жуткая Правда из Архивов СССР. Страшные Истории. Мистика
Сигарета дрожала в пальцах, хотя я давно не нервничал. В кабинет не поступал воздух, за окном было ещё темно, и казалось, что само время застыло. В углу — магнитофон «Юпитер-двадцать четыре», пустая катушка. Я знал, что плёнку увезли. Знал, кто прослушал. И знал, что сказать ничего нельзя. — Владимир Борисович… — хриплый голос с той стороны стола прерывает тишину. — Вы утверждаете, что записи концерта отсутствуют. Как такое возможно? Я не ответил. Просто посмотрел в глаза человеку напротив. У него было лицо канцелярской папки — серое, плоское, без выражения...