— Так и скажи, Лёня, не юли! Скажи прямо: «Надя, я тебя больше не люблю. Я ухожу к другой». Что ты мямлишь, как неродной? — голос Надежды срывался, дрожал, но она из последних сил старалась не скатиться в истерику. Леонид, высокий, атлетически сложенный красавец, которому, казалось, сама природа велела быть опорой и защитой, сейчас выглядел жалко. Он стоял посреди их маленькой гостиной, переминаясь с ноги на ногу, и нервно теребил ручку дорогой спортивной сумки. Новая, из последней коллекции, такая в их городе продавалась только в одном бутике...

Елена проснулась от прикосновения маленькой ладошки к щеке. Восьмилетняя Маша стояла у кровати в пижаме с единорогами, растрепанная после сна. — Мам, а почему папа плачет? Елена села в постели, протирая глаза. Рядом пустота — Сергей опять засиделся в кабинете. — Что ты говоришь, солнышко? Тебе приснилось? — Нет, я воды попить ходила. А папа в кабинете сидит и плачет. Тихо так. Я в щелочку видела. Плачет? Сергей? За пятнадцать лет брака Елена видела слезы мужа дважды — когда хоронили его отца и когда родилась Маша...