Когда я сворачиваю с широкой гравийной дорожки, освещенной желтым светом парковых фонарей, на полузаметную тропинку, уходящую в густые заросли шиповника, становится нехорошо. Я чувствую это не пойми каким органом — вроде бы ничего не изменилось, все та же малоухоженная окраина парка, все тот же тихий поздний вечер, и все-таки, все-таки... Конечно, по мере удаления от шеренги фонарей, пытающихся протолкнуть золотистые лучи сквозь зеленое кружево кленовых крон, становилось все темнее, а шиповник отчаянно...

Тик-так, тик-так... Старые часы на стене отбивают секунды так же монотонно, как и три года назад. Только тогда Петя ещё мог сказать: "Веруня, эти часы сводят с ума!" И я смеялась, отвечала: "Ну так купи новые!" А он морщил лоб: "Да зачем? Эти ещё дедушкины, они нас переживут..." Не пережили. Они тикают, а Пети нет. Я сижу на кухне, смотрю в окно на серый двор, где играют чужие дети, и думаю... Нет, я не думаю. Я просто существую. День за днём, неделя за неделей. Утром — завтрак на одну персону. Вечером...