Ей нанесли двадцать две раны, а затем певице, выполняя страшную угрозу... отрезали язык. Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 30 мая 1944 г., вторник: Я встречал новый год у приятеля моего — юриста Харламова. Мы сидели за столом и мечтали о том, чтобы поскорей кончилась война. Хозяин молчал. Я нашел, что он очень постарел за последний год, унесший его старшего сына; младший был ранен, прислал из госпиталя письмо, но о своем здоровье сообщал очень лаконично, и это тревожило отца. Кто-то предложил выпить за мужество наших сыновей-солдат...

Моя мама до сих пор вздрагивает, когда видит цыган. И если бы вы знали, почему — вы бы тоже переходили на другую сторону улицы.   Всё началось в далёком детстве, в посёлке Сузун, где мама выросла. На краю посёлка возвышалась песчаная гора, а за ней — густой, почти сказочный лес. Каждую весну, едва сходил снег, у подножия этой горы появлялся цыганский табор.   Для местных детей это было волшебное время. Мы бегали к табору, чтобы слушать их песни — страстные, тоскливые, такие, от которых мурашки бежали по коже...