Камеры скрыты, мы с тобой крыты; Сняты запреты и мы раздеты. Нам уже нечего больше терять, Все повторится опять и опять. А по тебе видно, нарочито, быт, Волокита ломала меня навзрыд, бил копытом. Такая добрая, добрая грусть - Еще чуть-чуть - и я точно свихнусь. Да че ты делаешь, *ля! По децибелам предел твоего крика. Ты тихо, тихо; Ты дика, дика - остынь. Это не прихоть, прости. Мои запросы просты - мне нужна только ты. Человека исправит боль и могила; А миром правят любовь и дебилы, Что свято верят в нее... Прости Всевышний, но я в ней умышленно. Припев [x2]: Как нам друг без друга прожить и дня? Капкан - ты самый опасный для меня...

— Да, Светик, представляешь, почти всё готово! — щебетала в трубку Марина, ловко раскатывая тонкий корж для «Наполеона». — Мальчишки мои украшения на стену вешают, «С юбилеем, папа!». Так трогательно! Салат с кальмарами сделала, его любимый, утку замариновала… Ой, а торт будет — сказка! Как он любит, со сгущёнкой. Пятьдесят лет — это же не шутки! Хочется, чтобы всё было идеально. На кухне, залитой тёплым апрельским солнцем, царила уютная предпраздничная суета. Пахло ванилью и свежестью. Марина, румяная и счастливая, порхала между столом и духовкой...