На наших традиционных дачных посиделках вспыхнул конфликт из-за сумочки моей дочери. Детские крики были слышны отовсюду. Сестра, услышав это, кинулась к ним, и, словно коршун, впилась в руку моей дочки, с остервенением выкручивая ее. "А ну, отдай сейчас же, жадина проклятая!" Когда моя малышка зашлась в душераздирающем плаче от боли, я бросилась к ней на защиту. "Убери свои грязные руки, Ленка, или я тебе такую жизнь устрою, век помнить будешь!" И тут в этот балаган, словно вихрь, ворвалась наша мамаша...

— Ты мог хотя бы спросить меня перед тем, как принять такое решение! — голос Нины дрожал от возмущения. — Это и мой дом тоже! — Моя мама имеет полное право тут жить, так что помолчи, — отрезал Миша, захлопывая дверцу шкафа с такой силой, что задребезжала посуда на полках. Нина отшатнулась, словно от пощечины. Три года брака, и впервые муж говорил с ней таким тоном. Она опустилась на стул, пытаясь осознать происходящее. — Когда она приезжает? — тихо спросила Нина, глядя в окно на серое октябрьское небо...