Треск разбитой тарелки разрезал тишину. Осколки рассыпались по полу, как осколки их брака. — Постой, Дима! А с чего ты вообще взял, что я перепишу на тебя свою квартиру? Или ты думаешь, раз мы женаты, то ты тут хозяин? Анна стояла посреди кухни, сжимая в руках документы — распечатанные договоры дарения, уже подписанные Дмитрием. Её пальцы дрожали. Дмитрий медленно поднял голову. В его глазах не было ни раскаяния, ни даже злости — только холодный расчёт. — Я вложил в ремонт пятьсот тысяч...

Я влетела в квартиру, как ураган, с видом женщины, которая только что выиграла чемпионат по унижениям и теперь готова разнести всё на своём пути. Каблуки цокали так, будто отбивали похоронный марш моему терпению, глаза метались, сердце стучало бешено, а нервы висели на последней ниточке. Сумка полетела на пол, пальто следом, и вот уже я стою, глядя на дверь ванной, откуда доносились подозрительные звуки: плеск воды, шорох, какие-то подозрительные вздохи. Я, как ниндзя, распахнула дверь — и чуть не потеряла дар речи...