Сеня рядом и Белла пришел. Былое
— Это моя квартира, и я не собираюсь ею делиться с твоей семьёй, — сказала Карина, вытирая стол и захлопывая дверь за свекровью.
Карина терпеть не могла тесноту. Ни моральную, ни физическую. Особенно — утреннюю, когда очередь в ванную длиной в три поколения, кто-то орёт, кто-то чистит зубы над унитазом, кто-то запирается на час с журналом «За рулём» образца 1998 года. Она выросла в таком аду, и на пятом году жизни дала себе клятву: будет у меня своя квартира — и чтоб без гостей, без бабушкиных киселей, без вечно голых ног дяди Вити на табуретке у плиты. Тишина. Покой. Мой чайник. Мои тапки. Мои правила. Тридцать шесть лет спустя — у неё это получилось...
- Отдай мне свою жену.
Федя шёл по узкой улице с тяжёлыми пакетами, в которых звякали банки и глухо перекатывались яблоки. Было пасмурно, пахло только что начавшимся дождём, и всё казалось серым: асфальт, небо, даже мысль о том, что дома снова будет тишина и тарелка супа без соли. Марина, как обычно, напишет в мессенджер: «купишь лук?» — и не добавит ни «пожалуйста», ни смайлика. Фёдор машинально проверил телефон, на экране тишина. Он пересёк двор, свернул к своему подъезду, и тут взгляд зацепился за фигуру, стоящую у скамейки...