— Ты — никто в этом доме. Твоя песенка спета! — сказала она, поигрывая ключами от серванта, где лежала и её пенсия, и документы, и серебряные ложки. Говорила спокойно, но с тем ядом, который с годами научилась впрыскивать между словами. Таня не ответила сразу. Рядом стоял Димка — муж, её муж, сын той самой Елены Павловны. Он только моргнул, глядя в сторону, как будто впервые услышал эту фразу, но точно не впервые — он с ней вырос. — Я никому ничего не должна, ясно? — продолжила свекровь. — Ты меня позоришь...

Тарелочницами не становится, ими рождаются и не умирают. Если ты никогда не кормишь себя за свой счет, счет однажды позволит тебе сказать вместе с тем нищим евангельским богачом: “покойся, ешь, пей, веселись!” (Лк. 12:19) Вот ты познакомился с нимфой в сети, вот вы уже договорились о встрече. Свидание решено было начать с перекуса. В зеленых садах и тенистых оазисах, вдали от шума за рядными туями. Там, где на террасках - узоры, а блюдо - всегда с каемочкой из белого золота. Она тихо шепнула увесистыми губами, тучными, что сочные устрицы: “я буду салатик, ассорти frutti di mare, просекко...