После отмены всех лекарств, что прописал врач, Лялю жестко ломало: бросало то в жар, то в холод, ноги сводило судорогой, голова вспыхивала острой болью, а на языке появлялся вкус металла. Но хуже было другое. Мысли. Они кишели в голове, как черви в трупе, вытряхивали ночью из-под одеяла, гнали то на балкон, то на высеребренную наледью улицу. Временами накатывала пьяная эйфория, и Ляля хохочущим вихрем проносилась по квартире, танцевала у распахнутого окна и кричала кому-то в телефон про чистый, как душа младенца, снег, про облака и слепящую радость морозного утра...

Поездка всем понравилась, и когда ехали обратно в поезде, вся компания с восторгом обсуждала проведённое на маленькой базе время. Планировали на будущее лето снова выбраться всем вместе в это благословенное место. Москва встретила их шумом, кучей странных личностей, крутящихся возле многочисленных ларьков с яркими импортными этикетками шоколадных батончиков и прочей снеди. Лица погрустнели, и дело было вовсе не в самой столице и не в городской суете, просто все вернулись к насущным заботам и делам...