Саша всегда чувствовал себя между двух огней, когда речь заходила о семье. Почему так получается, что самые близкие люди не могут найти общий язык? — думал он, держа телефон у уха и слушая знакомые интонации матери. — Не думаю, что Анька это оценит, мам! — сказал он, поглядывая на кухню, где жена что-то готовила к ужину. — Она же не любит, когда к нам в гости даже Валера приходит, а он её брат! В трубке послышался недовольный вздох Марии Константиновны — тот самый звук, который Саша помнил с детства и который всегда предвещал долгую лекцию о том, как надо жить...

— Чёрт побери! — Гена швырнул конверт на стол так, что соль из солонки подпрыгнула. — Ты меня за дурака держала двадцать лет! Тоня замерла у плиты, половник дрожал в её руке. Борщ булькал, как будто тоже испугался. — Ген, ты что?.. — голос сорвался на полушёпот. — Что, что! — Он схватил исписанный листок, замахал им перед её лицом. — Девяносто девять целых семь десятых процента! Понимаешь? Девяносто девять! А знаешь, что это означает? Олег выглянул из своей комнаты, наушники болтались на шее. — Пап, что за ор? Соседи жаловаться будут...