— Ну ты вообще в курсе, что в городе опять всё перекопали? — Никита бросил сумку у порога, снял кроссовки и прошёл на кухню, растирая шею. — Я полтора часа добирался от кофейни. Пробки, светофоры... Тупо стоял. Это невозможно. Даша, сидевшая за столом с ноутбуком, подняла глаза. — Ты же сам говорил, что на метро быстрее. — Да? Ну, может, и говорил. Но я же не робот, Даш. Устаю. Постоянно мотаться, то туда, то сюда. Я уже не понимаю, где моя жизнь вообще. Как на подхвате всё время. У Серёги, между прочим, за полгода уже два зала отбились...

Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...