— И больше мне не звони! Всё, я устал! Ты знала, что все так закончится, но все равно заставила меня проходить через это. Снова! А я ведь просил, намекал. Да что намекал, я тебя открыто просил бросить эту идею с ребенком. Предлагал варианты. Но нет же! Ты вбила себе в голову, что непременно должна родить сама. И что в итоге? Сколько времени, сил, денег ушло… И ради чего? – Николай ходил по квартире, то и дело хватая какую-то вещь и злобно швыряя ее в чемодан, стоящий посреди комнаты. Огромный, яркий чемодан, который Вера купила в первый день после замужества...

Боль была первым, что вернуло его к жизни. Не просто боль – всепоглощающий огонь, пожирающий кожу, мышцы, саму память. Он попытался вдохнуть, но горло сжалось спазмом, вырвав хриплый, беззвучный стон. Глаза, слипшиеся от гноя и мази, с трудом разлепились. Тусклый свет. Чужие запахи: йод, кровь, смерть. Стоны. Крик медсестры где-то вдалеке. Где я? Мысли не было – только животный страх. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Забинтованные руки. Забинтованное лицо. Кто я? Ответа не было. Только пустота...