О том, что в Гаврюшкино приедет художник, самый настоящий, с этюдником, красками и холстами, из столичного филиала Союза художников, и будет «живописать», стало известно от сторожа, дядьки Кондрата. Тот неспеша присел на скамейку, пристроил рядом ружьишко, с которым не расставался никогда, вынул кисет, оглядел сидящих и лежащих на поляне за председательским домом людей, хмыкнул, отогнал комара, ещё одного. За ним наблюдали, не торопили. Не дай бог, просыпет Кондрат на штаны табак, тогда всё — ничего не скажет, подожмет губы, обидится...

— Почему я должна давать тебе деньги? — недоумевала Лиза. — Ты взрослая женщина! — Тебе что, жалко для родной сестры? — возмутилась Оля. — Это же просто новый телефон! Не что-то жизненно важное… Если не можешь себе позволить такие дороге гаджеты, то зачем кредиты брать? — Ну уж прости! Мы люди простые, не такие богачи, как вы с мужем. Если хотим что-то дорогое купить, приходиться брать кредиты! А то, что я решила телефон обновить ― не твоего ума дело. Я, что ли, перед тобой отчитываться обязана? — Нет, не обязана...