Субботний вечер пах пылью, остывшим асфальтом и цветущей под окнами липой. Светлана сидела на кухне, единственном месте в квартире, где она по-настоящему отдыхала душой. Перед ней на столе лежали две стопки тетрадей по русскому языку — седьмой «А» и седьмой «Б». Красная паста в ручке почти закончилась, а вместе с ней, казалось, иссякали и силы. За окном сгущались синие питерские сумерки, но включать верхний свет не хотелось. Уютный полумрак, тиканье старых часов и мерное шуршание страниц создавали кокон, в котором было спокойно и предсказуемо...

«Я думала, хуже измены ничего не бывает. Оказалось — бывает». Она произнесла это вслух, будто проверяя на вкус каждое слово. И вкус был горьким, как холодный чай, забытый на подоконнике. Кухня стояла в полутьме: лампа под потолком перегорела ещё неделю назад, но руки не доходили заменить. Вечером, в этом полусумраке, посуда в раковине казалась каким-то безличным рельефом, а паркет под ногами — зыбким. На столе, под бокалом с недопитым вином, лежал лист бумаги. Грубый, с рваными краями, будто его вырвали из чужой жизни и подбросили сюда...