Я думала, она — мой тыл. Всегда. Пока не услышала, как она говорит: «Ну а чего ты хотела, терпения у него больше нет». Не ему. Мне. И голос у неё был совсем чужой. Так разговаривают с надоедливым ребёнком, который не понимает очевидных вещей. Я замерла с чашкой горячего чая в руке, не донеся её до рта. Вера и Глеб. Моя лучшая подруга и мой муж. Они сидели напротив меня на кухне, и во взглядах читалось что-то новое. Сговор. — О чём ты? — я поставила чашку, ощущая, как внутри всё переворачивается...

Он ушёл от меня к бывшей — за комфортом и “пониманием”. А вернулся — с чемоданом, пустыми глазами и надеждой. Только меня прежней там больше не было. — Прости, Жень… — голос Артёма звучал неуверенно, как будто он сам не понимал, что говорит. — С Оксаной было проще. Я, наверное, ошибся… Мне не нужно было слышать больше. Этих слов хватило, чтобы мир, который я выстраивала по кусочкам — по утрам, по вечерам, по праздникам, — начал рушиться. Я почувствовала, как внутри всё обрывается. Как будто кто-то в одно мгновение выключил свет, и ты стоишь одна в пустоте...