В 80-е годы СССР трещал по швам - не в политике даже, а в душах людей. Где-то там, за спинами "Ласковых Маев" и поздних "Песняров", жил другой мир: мир дворов, электричек, квартирников, перегретых кухонь и неприкаянных разговоров. В этом мире не было продюсеров, но была правда. И одним из самых честных голосов той правды стал Александр Башлачёв. Он не был рок-звездой. Тем более, не собирал стадионы. Зато умел резать словом по живому. Башлачёв был не просто поэтом, а человеком, который исповедовался на сцене - или скорее, на табуретке в чьей-то тесной комнате...

Весной 1986 года Башлачёв приехал в подмосковную студию на Николиной горе. Это была дача Александра Липницкого — бас гитариста группы «Звуки Му». Башлачёв прибыл не один: с ним был Слава Егоров, звукорежиссёр «Аквариума», который привёз японский ревербератор и советский магнитофон «Электроника». Но главным инструментом стал голос Башлачёва — хрипловатый, пронзительный, будто высекающий искры из тишины. Студия располагалась на втором этаже деревянного дома, где вместо звукоизоляции висели старые ковры...