Да я гордый, хоть и сзади нету папика Эти морды улыбаются мне не любя Эти задроты по очереди становились в ряд Все эти годы пытались сломать червы кита Но я из тех, кто не ведется на звук монет Я из тех, кто родом из других планет Обойдусь без мата, но отвечу грубо Я точно не из вашего круга Лайте на меня, зажав хвосты от испуга Я точно не из вашего круга Мне то наплевать, от этого не будет худо Я точно не из вашего круга Я никого не знаю из вашего круга Но поверь они знают меня лучше тебя Я видел как они аплодировали стоя Но тогда тебя было не до меня Вы бросались сзади, как собаки лайте Катана...

Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...