Ты слышишь? Нет, ты не слышишь меня! Я бьюсь, я разбиваюсь о камни. Ты дышишь… Ты, может быть, дышишь, любя, А я… Я в щепки крошу деревянные ставни, И вырываюсь на волю, Полную ярких огней; Столько в ней сладостных дней, Что я забываю о боли, И засыпаю На чутких и нежных руках Новой хозяйки. Душой отдыхаю, Витаю в розовых снах и мечтах, Катаюсь на облаках, И без утайки Свой мир раскрываю душам других, Тебе же пишу и пишу этот стих, Надеюсь, его прочитаешь; Ты знаешь… Ты знаешь? Нет, ты не знаешь...

— Сережа, он сам меня вынудил, — рыдала Лариса, — ты себе не представляешь, как он в твое отсутствие себя ведет. Да, я сажала его в погреб… Но исключительно в воспитательных целях! Его ремнем воспитывать надо! А еще лучше — в интернат сдать. Там и него человека сделают! *** Женька сжалась в комочек у двери кухни. Она лежала на холодном полу уже несколько часов в одной тоненькой ночнушке. Молодая женщина лежала и шептала одну фразу:  — Сережа… Сереженька… ну когда же ты вернешься? Внутри все жгло, как будто кто-то угли раскаленные насыпал...