Дарья вытирала пыль с комода в спальне свекрови, когда услышала знакомый скрипучий голос из кухни. Зинаида Петровна разговаривала по телефону с подругой, и тон ее становился все более возмущенным. Даша замерла, прислушиваясь к словам, которые заставили ее сердце колотиться быстрее. — Представляешь, Люся, эта молодая еще и претензии предъявляет! — шипела свекровь в трубку. — Говорит, что устала после работы, что ей тоже отдых нужен. А я что, не устаю в свои шестьдесят два года? Даша крепче сжала тряпку в руке...

Плач начинался всегда в одно и то же время. Ровно в полночь, будто кто-то внутри неё заводил невидимый механизм скорби. — Ты слышишь? — шептала я, толкая мужа в бок. Кирилл недовольно мычал, не открывая глаз. — Лен, просто спи. Это ненадолго. — Но она же рыдает. По-настоящему. Может, ей плохо? Он тяжело вздыхал, и в этом вздохе была вся усталость от этих ночных концертов, которые длились уже полгода — с тех самых пор, как мы переехали к его матери. — Не ходи, — его голос был глухим и твёрдым. — Сделаешь только хуже...