И до утра Опять не будет спать И будет вспоминать. Опять не будет спать. Утро и снова на работу рано, В голове бардак, он ещё немного пьяный. Допьёт вино из вчерашнего бокала, Поставит Басту, чтоб ничего не напрягало. И просидит так молча два часа на кухне, О чём то думает, уже с утра не в духе. Опоздает на работу, как обычно, И это вошло, походу, в привычку. И до утра Опять не будет спать И будет вспоминать. Опять не будет спать. И до утра Опять не будет спать И будет вспоминать Опять не будет спать Начало этой грусти в последнем голосовом, В тридцатый раз прослушает в кровати перед сном. Их к сердцу близко принимает, словно корвалол, Вот такая любовь...

Я всегда думала, что у семейных историй есть общий секретный рецепт: уважение, немного привычек, ложка самоиронии. Наивная. Секрет, оказывается, в том, чтобы вовремя распознать, где любовь, а где — чей‑то контроль под видом заботы. — Девушки, всё ли вам нравится? — официант подался вперёд, придерживая поднос. У него были тонкие пальцы пианиста и добродушные глаза, как у щенка. — Всё отлично, — автоматически ответила Кира, а я… я накатила раздражение на ни в чём не виноватого парня. — Можно не отвлекать нас каждые пять минут? Если понадобится — позовём, — отрезала я и тут же пожалела...