Я не знаю почему мне так холодно Не впускаю никого в свою голову Я не знаю почему мне так холодно Чтобы сделать мне больней не ищешь повода Ночь Свет внутри меня Сгорел Опять Ночь Свет Сожги меня Заново Ты — красивая картинка Что в мыслях и в моей памяти Но я тебя сжигаю Чтобы навсегда избавиться От этих всех иллюзий Той путаницы, апатии И я просто сгорел Сгорел Я не знаю почему мне так холодно Не впускаю никого в свою голову Я не знаю почему мне так холодно Чтобы сделать мне больней не ищешь...

На юбилее – Женя, ты слышишь меня вообще? – голос свекрови, Марьи Ивановны, звенел, словно старый медный таз, который вечно бубнит под рукой хозяйки. – На, примерь. Ты должна выглядеть прилично! Всё-таки люди будут. Моя семья. Платье она протянула с этакой зловещей торжественностью. Ядовито-зелёное, чопорное до зубной боли, с кружевными нарукавниками-крыльями, оно манило стальной молнией, предательски уходящей за спину. Словно наряд для первого причастия, вывернутый наизнанку – удушающий воротник-стойка, рукава, впившиеся в кожу, будто змеи, и полное отсутствие намёка на талию...