трудно сказать что же это такое не знаю сам. но мне просто хорошо с тобою ведь я люблю твой смех, смотря в твои глаза мне порою кажется что ты смеешься для меня Это нелепо, да? не смейся надо мной Я знаю, чтоб не случилось ты останешься такою Тебя манит Гуа и золотые пляжи ТЫ мечтаешь о том, что сбудится однажды И я не буду пытаться ничего изменить Знай что вольная птица будет как ветер порить Улетая в жаркие страны, где аравийский берег Ей подарит свободну и тихо в покой оденет Но я хочу чтобы ты знала что в москве всегда Есть тот, кому покой дарят твои глаза И посвящая тебе эти слова я лишь надеюсь...

Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...