— Мама завтра переезжает, — произнёс Кирилл, с аппетитом отправляя в рот кусок запечённой курицы. Он сказал это так же буднично, как если бы сообщил о прогнозе погоды на завтра. В его голосе не было и тени сомнения или вопроса, только констатация факта, обёрнутая в самодовольное благодушие человека, принявшего единственно верное решение за всех. Арина медленно опустила вилку на тарелку. Она не стукнула ей, не бросила, а именно положила, с какой-то неестественной, выверенной аккуратностью. Звук соприкосновения металла с фаянсом показался в этот момент оглушительным...

Живешь с человеком тридцать лет. Думаешь, что знаешь его как облупленного. Каждый вздох, каждый скрип кресла, каждую привычку. А потом случается какая-то мелочь. Совершенно дурацкая. Нелепая до смеха. И эта мелочь становится увеличительным стеклом. Она показывает всю твою жизнь в таких деталях, что становится поразительно. Для меня таким стеклом стал наш хомяк. Сеня. Сеню нам подкинула дочь. Вернее, не подкинула, а торжественно вручила на хранение. Лена с мужем и пятилетней Машенькой улетала на два месяца к морю...