Меня зовут Марина. В детстве меня называли «разумницей» — не потому, что я была особенно умна, а потому, что за кем‑то ведь надо было выключать свет, завязывать шнурки и договариваться с соседями, когда в нашем подъезде снова исчезала вода. За кем‑то — это значит «за мной». У нас в семье было два ребёнка: я и Лёша. И если меня растили как запасное колесо, то его — как машину мечты. Полировали до блеска, ставили в центр двора и рассказывали всем, как быстро он поедет, когда‑нибудь, как только заведётся...

Когда Лена впервые увидела Марину — сестру Ильи, — она решила, что та похожа на тех людей, кто вечно приходит на чужой праздник со своей музыкой и пытается управлять очередностью тостов. Не грубо, не прямолинейно, а как-то легко, как будто так и надо. Мягкий голос, уверенные жесты, фамильярное «мы», которое мгновенно расширяло пределы чужого дома до масштаба общих владений. Тогда это показалось забавной чертой семейного темперамента. Позже — привычкой, от которой у Лены появлялась тупая боль в висках...