Ты помнишь, плыли в вышине и вдруг погасли. Две звезды, то когда-то горели ясно. Ревность, как в старом треке Касты, Все приходит с опытом, Всевышний мой пастырь. На все воля Божья, значит судьба такая. Ты больше не моя, и я тебя теряю. Мы вроде рядом, но при этом мы так далеки; Я не могу тебя достать на расстоянии руки. Я иду по лезвию с закрытыми глазами, Вне зоны доступа - номер все время занят. Слезами не поможешь, ничего не вернется. Мне вообще, больше нету дела до твоих эмоций. Сгорели у Солнца, слишком высоко взлетев. Любовь сменила ненависть, радость сменил блеф! Но если я лев, то ты - моя львица...

В небе высоко солнышко, как шмель, Море - молоко, берега - кисель. Боже, как ты теперь далеко, Фидель. Закрою глаза и вижу Золотой песок Варадеро, Закрою глаза и слышу Гвантанамеро. (Запрещенные Барабанщики «Куба рядом») В соляной раствор около меня, отходящего после очередной бурной ночи, грузно плюхнулся огромный серый пеликан, вызывал переполох среди купающихся в растворе женщин. Я поскорее убыл из соляного раствора и лежа у Атлантик Оушен и разглядывая огромного, плескающегося на волнах пеликана, и попивая ромец, думал, что следует написать о том, что со мной было...