О, моя дорогая, моя несравненная леди, Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг, И, представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь Непосредственно в медную форточку смотрит мою. Непосредственно в эту же форточку ветер влетает, Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат, Он влетает и с явной усмешкой письма листает, Не отправленные, потому что пропал адресат. Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял, Где, подруга моя, разошелся с тобой на пути, Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний, Полагая, что эти концерты еще впереди...

Двадцать пять лет назад Сквозь темную мрачную чащу, спотыкаясь о корни, скрытые под слоем опавших листьев и мха, бежала молодая женщина. Ее платье, некогда, должно быть, изысканное и соответствовавшее моде прошлого поколения, теперь было изорвано колючками, испачкано лесной грязью и пылью. Лицо ее, мелькавшее в редких лунных бликах, являло собой маску чистого, нерассуждающего ужаса. Глаза, широко распахнутые, видели не столько путь, сколько преследующий ее кошмар. Она задыхалась, каждый вдох обжигал горло, но остановиться значило погибнуть...