— Всё, ты мне не жена! — выкрикнул Гена и звонко, со свистом воздуха, — словно хлопнула в доме старая калитка, — влепил Тане пощёчину на глазах у всей семьи. Мама замерла, ложка глухо стукнула о дно супницы, и одна нога предательски выскользнула из тапка. Брат Лёшка испуганно сглотнул, словно кость застряла в горле, – что это взрослые взбеленились посреди бабушкиного дня рождения? А Дашка, семилетняя племянница, уже всхлипывала, уткнувшись лицом в скатерть, и розовый хвостик ее дрожал в такт рыданиям...

Глеб замер на пороге с неловко зажатой в руке чашкой кофе. Света стояла у окна, спиной к нему, плечи напряжены, как струны. Утреннее солнце очерчивало её силуэт, придавая ему странную, почти нереальную чёткость. — Что ты сказала? — переспросил он, хотя прекрасно расслышал каждое слово. — Ты всё прекрасно понял. — Света обернулась, и глаза её были сухими, холодными. — Эта квартира — моя. Я её купила сама, до нашей встречи. И твоё право на неё в случае развода равно нулю. Глеб медленно поставил чашку на стол, стараясь не расплескать содержимое...