Шесть утра. Снова шесть утра. Я открываю глаза и уже знаю – впереди очередной день, похожий на предыдущий, как две капли воды. Николай сопит рядом, раскинувшись на три четверти кровати. Его рука безвольно свисает, почти касаясь пола. Сколько лет я просыпаюсь первой? Двадцать? Тридцать? Тихо встаю, чтобы не разбудить. Хотя... какая разница? Он всё равно не скажет доброго утра. Максимум – буркнет что-то про завтрак, если я задержусь на кухне дольше обычного. Босиком иду по холодному паркету. Бим уже ждёт у двери, хвост так и ходуном ходит...

Живешь с человеком тридцать лет. Думаешь, что знаешь его как облупленного. Каждый вздох, каждый скрип кресла, каждую привычку. А потом случается какая-то мелочь. Совершенно дурацкая. Нелепая до смеха. И эта мелочь становится увеличительным стеклом. Она показывает всю твою жизнь в таких деталях, что становится поразительно. Для меня таким стеклом стал наш хомяк. Сеня. Сеню нам подкинула дочь. Вернее, не подкинула, а торжественно вручила на хранение. Лена с мужем и пятилетней Машенькой улетала на два месяца к морю...