Облака остановились на перемотке Пару словесных, пара модных Кто будет копаться в твоих реестрах? Как хорошо что, я не твоя невеста Дура дурою, я же верила, а зачем ты со мной вот так? От любви до нашей ненависти оставался один шаг Дура дурою, игра в спасателя, не смогла спасти себя Ничего не склеить опять, иди к черту твою мать Зачем мне все это нужно? Лучше береги себя, это важно Задыхаюсь, но живу, поцелуй воздушный Мне от тебя ничего не нужно Выброшу твои бирки с паленным брендом И забуду все что было на Уик-кендах Безусловно, шквал эмоций врученный Я тебе твою мать все припомню В аду веселее...

Когда в дверь постучали в третий раз, Анастасия поняла: это конец. Не просьба, не случайность — судьба. Та, что приходит без спроса, как фашисты в родную станицу. Рука сама потянулась к топору за печью. "Если не она — то я", — мелькнуло в голове. Но за дверью раздался не грубый окрик, а сдавленный стон. И тогда она узнала этот голос. Тот, что когда-то шептал ей о любви под кубанскими звездами. Теперь в нем была только смерть. Кубань, лето 1942 года. Солнце, щедрое и неумолимое, заливало светом станицу...