В тот момент, когда я увидел, как лицо моей жены засветилось при виде отца Максима, входящего в спортзал, я понял — нашему браку конец. Дело было не в самой улыбке. Ирина улыбалась мужчинам и раньше. Дело было в том, как она после этого убрала прядь волос за ухо. Точно такой же жест она сделала двадцать лет назад, когда я впервые пригласил её на танец. Тот самый жест, который она перестала делать для меня. — Папа, это Георгий Семёнович, — сказала Лена, практически подпрыгивая от восторга. — Отец Максима...

– Раз ты дома сидишь, убирай за всеми! – бросила Марина, швыряя сумку на диван. Капли дождя стекали с её плаща прямо на только что вымытый пол. Анна посмотрела на мокрый след, на спящего в коляске Мишу, потом снова на золовку и медленно улыбнулась: – Хорошо, начну с тебя. Марина хмыкнула и, не разуваясь, прошла на кухню. Анна глубоко вздохнула. Третья неделя без Сергея, а кажется, будто прошло три месяца. Стоило мужу уехать в командировку, как его сестрица словно с цепи сорвалась. Каждый день новые претензии, требования, замечания...