Боль была первым, что вернуло его к жизни. Не просто боль – всепоглощающий огонь, пожирающий кожу, мышцы, саму память. Он попытался вдохнуть, но горло сжалось спазмом, вырвав хриплый, беззвучный стон. Глаза, слипшиеся от гноя и мази, с трудом разлепились. Тусклый свет. Чужие запахи: йод, кровь, смерть. Стоны. Крик медсестры где-то вдалеке. Где я? Мысли не было – только животный страх. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Забинтованные руки. Забинтованное лицо. Кто я? Ответа не было. Только пустота...

Оказывается, в райских кущах и в адском пламени звучит совершенно разный репертуар.