Когда душа твоя слепа, Когда желаешь изменить, Меняя смысл без конца, Как-будто танец в темноте.

Люся с грохотом захлопнула входную дверь и, даже не раздеваясь, прошла вглубь квартиры, оставляя за собой тонкий шлейф парфюма, смешанный с раздражением. В прихожей повисла тишина, нарушаемая только её тяжёлым дыханием. Из кухни выглянула мать, Анна Петровна. В руках она держала чашку горячего отвара из ромашки. — Люся, ты чего так поздно? — обеспокоенно спросила она, шагнув навстречу дочери. — И что с лицом? Плакала что ли? Люся молча прошла мимо, опустилась на табуретку у стола и, прижав ладони к лицу, заглушила очередную волну рыданий...