Сын Мой! Мой сын дорогой! Как долго Я жду. Всё жду. В минуте года, в мгновенье века, Я жду. Тебе всё отдал. Земля вся твоя. Ты волен во всём. Свой выберешь путь. Только, прошу, сын Мой, Мой сын дорогой, Будь счастлив, прошу. Ты не видишь Меня. Ты не слышишь Меня. В разуме твоём сомнения и грусть. Ты уходишь. Куда же? Ты стремишься. К чему? И поклон бьёшь кому-то. К тебе руки тяну. Сын Мой, сын дорогой, Будь счастлив, прошу. Ты снова уходишь. А путь — в никуда. На этом пути взорвётся Земля...

— Ну чего, Мишка, сослали тебя? — глядя снизу вверх и прищурившись от бьющего в глаза солнца, спросил у внука Егор Петрович. Не дождавшись ответа, он поудобнее пристроил впереди себя больную ногу, погладил ноющее бедро и опять уставился на подпирающего стенку худого паренька в серой вытянутой футболке и линялых джинсах. Заставить Мишу надеть что–то новое, сменить гардероб, причесаться в конце концов было делом нелегким. Мать, Тамара, с ним уже вконец измучилась. — …Вы, молодой человек, сразу после...