— Викуль, не бойся, они не кусаются! — Арсений притормозил у ворот дачи. — Ну, почти не кусаются! Из-за забора доносился гвалт — смех, крики, звон посуды, чей-то громкий спор. Вика вжалась в сиденье. Сердце колотилось, как ненормальное. — Может, не надо? Поедем обратно? — Да ладно тебе! Три месяца встречаемся, пора уже с родней познакомиться! Он вышел открывать ворота, а Вика смотрела на дом и понимала — это ошибка. Огромная ошибка. За забором кто-то пел под гитару. Нестройно, громко, с надрывом...

1. Касание. Скольжение. Удар. Холод и тишина… Живым было бы неудобно лежать в таких позах. Их лица в крови, в машинном масле; снег на них не тает. Эвану почти тринадцать лет – кепка, короткая нейлоновая стёганка, джинсы, кроссовки – жив, отделался испугом, шишкой на лбу и ссадиной на коленке. Мальчишка с трудом выбрался из разбитого вертолёта, осмотрелся. Впереди серое небо, заснеженный, прыщавый крупными валунами пологий склон, одинокие сосны – косые, кривые, но богато одетые в толстые белые шубы...