«Я до сих пор помню, как ты на коленях меня просил, чтобы я осталась…» Читаю письмо, адресованное моему мужу, а перед глазами все плывет. На часах три часа утра. Светает. Отрываюсь от листа и вижу, как мой муж возвращается домой. Черный, новый, блестящий в лучах рассвета автомобиль тихо заезжает во двор и паркуется. Через приоткрытые окна кабинета я вижу и слышу, как муж выходит из машины, хлопает дверцей, и, насвистывая что-то под нос, идет в дом. Хорошо ему. А я до хруста сжимаю в руках конверт из перламутровой дизайнерской бумаги...

Мельничиха Елизавета Гавриловна прогневалась на Порфирия: лодырь этот прозевал время, когда надо было поменять зазор между верхним и нижним жерновами. Купчихе Матрёне Карповне, Лизонькиной приятельнице, для пышных пирогов требовалась крупчатка (мука мелкого помола), а из-за Порфишкиного ротозейства мука вышла крупного помола, и Матрёна Карповна осталась сильно недовольною: забрать мешки с мукою отказалась, – велела работнику Власу отвезти их обратно на мельницу. А Елизавета Гавриловна распорядилась: за работу в этом месяце Порфирию не платить...