Судьи не поверили своим ушам, считая, что это фонограмма
Ты бы мне хоть узелочек дал. Для вещей. Или ты их тоже унаследовал?
«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...
Я подаю на развод, — заявила Марина. — Насмешила, — фыркнул муж. — Он не поверил, а я отомстила по всем правилам
— А если я просто встану и уйду? — голос Марины прозвучал спокойно, но странно неуместно на фоне стука ложки о тарелку. Владимир поднял глаза от супа, нахмурился. — Ты куда опять? — пробурчал. — У тебя же смена через день. Или это — дежурная истерика под вечер? Марина не сразу ответила. Она сидела напротив, чуть сгорбившись, держа в руках чашку с тёплым чаем. На кухне пахло луком и сыростью. Из-за закрытой двери доносились голоса детей — дочь просила у брата вернуть планшет, тот, как обычно, огрызался...