«Она лишилась жизни из-за наследства», - эту мысль Игнат как мог отгонял от себя всю неделю, пока решался на поездку к бабке, которую нашла жена. Вечерами он сидел на кухне, перебирая мамины фотографии, и чувствовал, как внутри всё сжимается от бессилия. - Сроки горят, - тихо напомнила Ирина, ставя перед ним чашку чая. - Нам нужно что-то делать или оставить эту идею и отдать четверть стоимости квартиры этой Людмиле. Но если хочешь моего мнения - твоя мама вряд ли хотела бы, чтобы её непосильным трудом нажитое досталось чужому человеку...

Белый коридор Марина остановилась у двери палаты, прижимая ладонь к холодной поверхности. Сквозь стекло в верхней части виднелся кусок потолка — ослепительно белого, как снег, и край люстры с мутным плафоном. За спиной тянуло сквозняком, скрипели подошвы других посетителей по линолеуму. Этот звук раздражал — хотелось уйти, но долг велел войти. Она толкнула дверь, и та открылась с сухим щелчком. В палате было прохладно, пахло антисептиком и чем-то ещё, резким, больничным. Пётр Николаевич сидел у окна, отвернувшись, будто рассматривал заснеженные ветви за стеклом...